„Жестокие Судьбы обратно
Вновь призывают меня,
и дрёма туманит мне очи.
Ныне прощай навсегда!
Уношусь, окутана ночью,
Слабые руки, увы, к тебе —
не твоя — простираю”
~ Вергилий, Георгики (Книга IV, 453-527, Орфей и Эвридика)
Перевод с латинского С. В. Шервинского

Язык живописи становится интимным шифром, позволяющим Марианне и Элоизе преодолевать пространство и время, запечатлевая свою любовь в искусстве. Первый портрет, написанный в строгом соответствии с правилами и условностями, создавал односторонний образ; в конечном счёте, это произведение было обречено на гибель. Вторая же картина превратилась в равноправное сотрудничество, душевный диалог, ожививший настоящую Элоизу, поскольку Марианна постепенно поняла её, осторожно раскрывая замысловатую маску любимой своим внимательным, сострадательным взглядом. Окончательный портрет – работа другого художника – содержал элементы обеих версий. В то время как его композиция отражала тысячи подобных работ, излучающих материнское тепло и покорность, едва заметная деталь сумела усовершенствовать и преобразить его в обнадёживающее любовное письмо, адресованное Марианне.

Прощальная сцена, печально напоминающая вышеупомянутый миф «Орфей и Эвридика», возможно, черпала вдохновение в пьесе Сары Руль, рассказанной с точки зрения главной героини. В конце концов, Эвридика решила отпустить своего возлюбленного. Она предпочла быть далёким воспоминанием, позволяя огню своей привязанности согревать её в оцепенелой обители Аида. Точно так же, взмолившись: «Обернись!», Элоиза призналась в своих чувствах к Марианне. Следовательно, эта безвозвратная потеря, вместо ниспровержения любви, вновь доказала бессмертие любящих.

Невозможно разгадать каждый слой загадок, спрятанных в глубине этого кинематографического полотна, поскольку один мазок краски неизгладимо покрывает другой – но эта бесконечная головоломка и заключает в себе магнетизм настоящего искусства. Некоторые чувства глубоки, поэтому их осознание требует длительного времени. В конце концов, если бы не предшествующая музыке панорамная тишина, блеск заключительного концерта Вивальди не оказал бы столь же трансцендентного эффекта на душу слушателя. Именно этот острый, безупречный контраст, тщательно продуманная светотень, и превращает «Портрет Девушки в Огне» во всеобъемлющее переживание, которое останется навечно запечатлённым в вашем сердце.
Ne regrettez pas, souvenez-vous.